«Он так никогда и не увидел свою маму, не смог сказать своего первого слова и сделать первые шаги», — рассказывает Елена Антонова* — мать, на руках у которой умер двухлетний ребенок-инвалид. Она уверена, что ее сын родился тяжело больным из-за ошибки врачей университета им. Павлова. Мать и вставшие на ее сторону юристы пытаются доказать, что врачи  слишком поздно сделали роженице кесарево сечение, и из-за врачебной ошибки ребенок стал инвалидом. Малыш умер через два года после рождения. Женщина подала иск в Приморский районный суд о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда. В распоряжение «Санкт-Петербург.ру» попали документы из судебного дела.

"По моему мнению, по вине врачей мой сын был лишен права на долгую и счастливую жизнь, и те два года, которые он прожил, он не видел, не слышал, не глотал самостоятельно, — так обратилась к уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину Елена Антонова, мать Никиты Антонова*, прожившего всего два года. — При нормальном протекании беременности, при соблюдении всех рекомендаций врачей, при отсутствии патологии в развитии во время беременности, после оказания такого родовспоможения, мой ребенок родился тяжелобольным — инвалидом. С 18.06.2012 года он находился в больнице в состоянии комы. 31 октября 2012 года он умер. Я сама испытала тяжелый стресс, как в связи с болезнью моего ребенка и ухода за ним, так и в связи с тяжелыми родами, разрывом матки, разрывом шейки матки, последующими операциями с восстановлением почки и мочеточника и перенесенными осложнениями впоследствии, и продолжаю его испытывать в связи со смертью моего сына". Судебно-медицинская экспертиза по делу еще на началась, но "Санкт-Петербург.ру" удалось ознакомиться с заявлением Антоновой и заключением Росздравнадзора по итогам внеплановой проверки университета.

Рассказ матери Никиты и документ ведомства о проверке разнятся в деталях. Однако Здравнадзор также установил, что продление разрыва шейки матки произошло из-за "механического воздействия на область нижнего сегмента в процессе вакуум-экстракции плода при отсутствии условий для этой операции". Стали ли причинами тяжелой инвалидности ребенка слишком позднее применение кесарева сечения, стимуляция схваток и вакуум-экстракция — проверка установить не смогла, а ведь именно этого женщина добивается через суд. Туда ей и посоветовал обратиться Здравнадзор. Заключение по проверке заканчивается так: "Для установления причинно-следственной связи целесообразно проведение судебно-медицинской экспертизы. Если Вы считаете, что Ваши права нарушены, Вы вправе самостоятельно обратиться в суд с иском о защите нарушенных прав". Квалификацией и лицензиями врачей, работавших с Антоновой, Росздравнадзор остался удовлетворен. На это заключение журналистам посоветовал опираться и заместитель главного врача клиники по медицинской части Александр Кучерявенко. Когда корреспондент пришел в кабинет к врачу, он сказал, что помнит этот проблемный случай без деталей. «Помню, что мы пытались помочь, было несколько госпитализаций, — на ходу прокомментировал Кучерявенко, ссылаясь на сильную занятость. — Но я не помню порядок этих госпитализаций. Это нужно поднимать очень много документов, так как медицина должна быть точна. К сожалению, проблемные случаи бывают, их много, граждане обращаются в разные инстанции, дела находятся на рассмотрении». На какой стадии рассмотрение дела Антоновой, заместитель главного врача оказался не в курсе и сказал, что лучше работать с заключением Здравнадзора.

Врач: «К сожалению, проблемные случаи бывают, их много»

Беременная Антонова приехала в клинику акушерства и гинекологии университета им. И.П. Павлова 14 сентября 2010 года,  почувствовав, что у нее отошли воды. При этом схваток роженица не ощущала, и на ночь ее при помощи медикаментов погрузили в сон. Утром, по словам пациентки, врачи начали искусственно стимулировать ее роды. Рожала Елена почти до 17 часов вечера, и за это время врачи, по ее словам, успели сделать ее младенца инвалидом: "Мой ребенок, согласно записям диспансерной книжки беременной женщины, развивался нормально, не было отмечено абсолютно никаких патологий. При этом его диагноз на момент рождения: «Тяжелая асфиксия». Судорожный синдром, ЧСРТ (черепно-спинальная родовая травма). Состояние с рождения крайне тяжелое". Истица подчеркивает, что все то время, что врачи давили ей на живот и стимулировали схватки, она просила их сделать ей кесарево сечение. Но это решение, по словам юриста пострадавшей, было принято слишком поздно. Роды не прошли бесследно и для здоровья самой женщины: к матке нечаянно пришили мочеточник, что обнаружили и исправили на 5-е сутки после родов. Истица пишет, что все эти дни постоянно жаловалась на боли, в то время как, по информации юриста, в медкарте везде написано стандартное «Жалоб нет».

Как пишет Антонова, поначалу врачи отказывались делать кесарево сечение, потому что "не собираются делать операции каждому, кто об этом просит". "Безводный период" длился слишком долго, и операция была необходима, считает юрист Антоновой.  Вместо этого врачи сделали вакуум-экстракцию плода, что истица называет "ошибкой первого ранга", так как именно из-за этого у женщины продолжился разрыв матки, а состояние плода ухудшилось.

В своем письме к Лукину Елена Антонова ссылается на случай Светланы Громовой, который произошел в этом же отделении в апреле 2007 года. Женщина вынашивала здоровую дочь Веронику, однако при родах ребенок получил тяжелые повреждения. Дочка Громовой также скончалась через несколько месяцев. Но это еще не все — в ходе операции женщине удалили детородные органы, что сотрудники роддома от нее скрыли. При этом суд установил, что подпись на документах о согласии на проведение операции была подделана. Наша же героиня также утверждает, что не давала согласие на применение вакуума: «Я не давала согласие, просила провести кесарево сечение, но я была сильно измучена тяжелыми родами и под воздействием различных препаратов, видимо они все-таки дали мне бумагу на подпись, сама я сознательно этого не помню, подпись показали позже».

Судебно-медицинская экспертиза по делу еще не началась. Даже дата заседания пока не назначена — именно в силу задержки экспертизы, объяснила нам юрист Антоновой. Также сторона защита подчеркивает, что хотя в Российском суде и не действует прецедентное право,  за последнее время известно несколько «удачно» принятых судебных решений в случаях, аналогичных ситуации Антоновой. Можно ли назвать «удачным» любое решение суда, если ребенок уже умер, а здоровью матери причинен непоправимый вред?